Второе Гельветическое Исповедание

Глава XIX. О Таинствах Церкви Христовой

Таинства соединены со Словом; какова суть Таинств. От самого начала Бог в Своей Церкви соединил с проповедью Слова Свои Таинства или, по-другому, сакраментальные знаки. Об этом свидетельствует и это подтверждает всё Священное Писание. Таинства — это мистические символы, святые установления или священнодействия, установленные самим Христом и включающие в себя Его Слово, знаки и саму знаменуемую реальность. Посредством Таинств Христос постоянно напоминает нам и время от времени как бы воскрешает в нашей памяти те величайшие блага, которые Он даровал людям. Ими Он также запечатлевает Свои обетования и внешним образом представляет нашему вниманию то, что внутренним образом совершает в нас, укрепляя и взращивая тем самым нашу веру через действие в наших сердцах Божьего Духа. Наконец, Таинствами Он отделяет нас от других людей и религий, посвящая и связывая нас с Собой, и знаменуя и обозначая то, что Сам требует от нас.

 

Некоторые Таинства относятся к Ветхому Завету, а некоторые — к Новому. Некоторые Таинства принадлежат святым Ветхого Завета, а некоторые — святым Нового Завета. К первым относились: обрезание и [вкушение] приносимого в жертву Пасхального агнца. По этой причине последнее Таинство относится к жертвоприношениям, которые практиковались от самого начала мира.

 

Число Таинств нового народа. Таинства нового народа таковы: Крещение и Причастие. У некоторых людей бытует мнение, что новозаветных Таинств должно быть семь. Мы признаём, что покаяние, рукоположение церковнослужителей (на папское, а апостольское) и венчание, входящие в число этих семи, действительно благополезны как установления Божьи. Однако они не Таинства. Конфирмация и миропомазание — это человеческие изобретения, от которых Церковь может освободиться без какого-либо для себя ущерба. Поэтому в наших церквах их нет, ибо они содержат в себе то, что мы не можем никоим образом принять и одобрить.[23] Но более всего мы осуждаем ту торговлю, которую используют папистские прелаты для совершения своих Таинств.

 

Инициатор (автор) Таинств. Инициатор всех Таинств — не какой-либо человек, но только Бог. Человек не может учредить Таинства, ибо они относятся к сфере богослужения, а не во власти человека учреждать и предписывать, как должно служить Богу. Наоборот, он должен принять и защищать то, что получил непосредственно от Бога. Кроме того, сакраментальные знаки соединены с Божьими обетованиями, требующими веры. Вера же зиждется исключительно на Слове Божьем. Оно, в свою очередь, подобно письменам или буквам, тогда как Таинства подобны печатям, которые только Господь добавляет к письменам.

 

Христос действует в Таинствах. Бог, будучи инициатором Таинств, продолжает действовать в Церкви, в которой они законным образом совершаются. Поэтому верующие, сподобившись Таинств от рук церковнослужителей, знают, что Бог действует в Своём установлении, а потому знают, что именно из рук Божьих они получают их. Ошибки церковнослужителей (будь они даже весьма велики) не могут нанести им вред, поскольку они признают, что чистота и целостность Таинства покоится на установлении Господнем.

 

Инициатора и служителей Таинств следует отличать друг от друга. Поэтому при совершении Таинств верующие ясно проводят различие между самим Господом и Его служителями, исповедуя, что сущность Таинств мы получаем от Господа, тогда как внешние знаки — от Его служителей.

 

Сущность или основа Таинств. Наш Спаситель, Христос, — это основа (или, как иногда говорят, сущность или материя Таинства), которую предвещает и знаменует Бог во всех Таинствах, и к которой приковывали своё внимание святые всех времён. Он — единственная жертва (Евр. 10:12) и Агнец Божий, закланный от создания мира (Откр. 13:8). Он — камень, из которого пили все наши отцы (1 Кор. 10:4), в котором все избранные обрезаны обрезанием нерукотворным посредством Духа Святого (Кол. 2:11,12), омыты от всех своих грехов (Откр. 1:5) и питаемы истинным Телом и Кровью Христовыми к жизни вечной (Ин. 6:54).

 

Сходства и различия между Таинствами старого и нового заветов. Поэтому в том, что касается сущности или материи, Таинства обоих народов идентичны. Ибо сам Христос, единственный Посредник и Спаситель верующих, — основа и сама сущность Таинств обоих народов. У них один и тот же автор — Бог. Таинства были даны обоим народам как знаки и печати Божьих благ и обетований. Эти знаки, в свою очередь, были призваны напомнить им о Божьих величайших благах и отделить верующих от всех остальных религий, существующих в этом мире. Наконец, Таинства принимаются духовным образом по вере, объединяют причастника с Церковью и увещевают его исполнять свои обязанности. В этом отношении Таинства обоих народов подобны друг другу, хотя они и отличаются между собой во внешних знаках. И, действительно, что касается внешних знаков, между ними существует большая разница. Знаки, которые имеем мы, более постоянны и как бы устойчивы, поскольку не будут изменены до конца этого мира. Более того, наши знаки удостоверяют нас в том, что как сущность, так и обетования [Таинств] были исполнены или завершены во Христе; ветхозаветные же знаки удостоверяли то, что только должно было свершиться. Наши знаки более просты, менее утомительны и не включают в себя множество пышных церемоний. Кроме того, наши знаки принадлежат более многочисленному народу, рассеянному по всей земле. И поскольку они более величественны и посредством Святого Духа сильнее зажигают веру, им соответствует большая полнота Духа.

 

Наши Таинства заменяют ветхозаветные Таинства, которые отменяются. Поскольку Христос, истинный Мессия, был явлен нам [во плоти] и на новозаветный народ излилась полнота благодати, Таинства Ветхого Завета были отменены и упразднены. Вместо них были установлены Таинства Нового Завета: Крещение сменило обрезание, а Вечеря Господня — пасхального Агнца и жертвы.

 

Из чего состоит Таинство. Точно так же как в ветхой Церкви Таинства состояли из Слова, знака и знаменуемой реальности, так и сейчас они состоят из тех же самых частей. Слово Божье делает их Таинствами, которыми они раньше не были. Они отделяются Словом от всего остального и далее публично провозглашается, что они освящаются Тем, Кто установил их. Отделить или освятить что-нибудь означает посвятить это Богу для священного употребления, то есть, иными словами, изъять это из общего употребления и назначить для употребления священного. Ибо знаки в Таинствах изымаются из общего внешнего и видимого употребления. Так, в Крещении внешний знак — это вода и внешнее омытие совершается церковнослужителем. Однако знаменуемое — это возрождение и очищение от грехов. Точно так же в Вечере Господней внешние знаки — это хлеб и вино, которые изъяты из привычной для них области применения — пищи и пития. Однако знаменуемое — это преломляемое Тело Христово и изливаемая за нас Кровь Христова или, другими словами, причащение Телом и Кровью Господними. Поэтому вода, хлеб и вино, отдельно от божественного установления и священного употребления, по своей природе представляют именно то, что мы привыкли в них видеть, то есть, воду, хлеб и вино. Однако когда с ними соединяется Слово Божье и над ними читается молитва призывания Божьего имени и слова установления и освящения, эти знаки отделяются от всего остального и публично провозглашается, что они освящены самим Христом. Ибо Христово установление и освящение Таинств всегда остаются действенным в Церкви Божьей, так что тот, кто не злоупотребляет Таинствами и не использует их иначе, чем установил Господь от самого начала, и сегодня наслаждается преимуществами и извлекает пользу из первого и превосходнейшего освящения. По этой причине мы, совершая Таинства, раз за разом повторяем те слова, которые произносил сам Христос.

 

К знакам прилагается имя знаменуемого. Поскольку из Слова Божьего мы знаем, что знаки были установлены не для обычного употребления, мы учим, что по этой причине к ним, исходя из их священного употребления, прилагается имя знаменуемого. Поэтому они называются теперь не просто водой, хлебом и вином, но «баней возрождения» (Тит. 3:5) и «Телом и Кровью Христовыми» (1 Кор. 10:16) или, по-другому, печатями и Таинствами Его Тела и Крови. Однако знаки не превращаются в знаменуемое и не перестают быть тем, что они представляют из себя по своей природе. В противном случае, они перестали бы быть Таинствами, ибо если они — только знаменуемое, то они уже не знаки.

 

Сакраментальный союз (единство). Отсюда к знакам потому прилагается имя знаменуемого, что они — мистические знаки этого знаменуемого. Кроме того, знак и знаменуемое находятся в сакраментальном союзе, объединённые или, по-другому, связанные друг с другом мистическим значением и целью или желанием Того, Кто установил эти Таинства. Ибо вода, хлеб и вино — не обычные, а священные знаки. Ведь и намерение Того, Кто установил в Таинстве Крещения воду, не заключалось в том, чтобы верный окроплялся только крещальной водой. И желание Того, Кто заповедал вкушать хлеб и испиивать вино в Святой Вечере, не состояло в том, чтобы верный получал только хлеб и вино без какой-либо тайны, словно он вкушает хлеб у себя дома. Напротив, Его желание состояло в том, чтобы он духовно приобщался к знаменуемому, воистину очищаясь по вере от своих грехов и причащаясь Христом.

 

Секты. Поэтому мы не одобряем мнение тех, кто, насколько нам известно, освящение Таинств относит не за счёт отличительных характеристик, формулировке или силе слов, произносимых тем, кто был рукоположен и кто имеет намерение освятить эти Таинства, а чему-либо случайному, что ни Христос, ни апостолы не передавали нам словом или примером. Не одобряем мы и учением тех, кто считает Таинства обычными знаками, не освящёнными и не действенными. Наконец, не одобряем мы и тех, кто ради невидимого с презрением относится к видимой стороне Таинств и верит, что внешние знаки излишни по той причине, что верующие уже обладают и наслаждаются самим знаменуемым. Таковы, как мы читаем, были мессалиане.

 

Знаменумое ни заключается, ни связывается с Таинствами. Мы не одобряем учение тех, кто говорит, что благодать и знаменуемое настолько связаны и таким образом заключены в знаках, что кто бы не причащался внешним образом этих знаков, вне зависимости от его духовного состояния, всё равно внутренним образом получает благодать и знаменуемое.

Тем не менее, равно как мы не связываем достоинство и ценность Таинств с достоинствами или недостатками церковнослужителей, так мы и не ставим добродетель Таинств в зависимость от состояния тех, кто принимает их. Ибо мы знаем, что достоинство Таинств зиждется на вере, а также на истинности и благости Божьей. Ведь и во время проповеди Слова Божьего мы не только слышим повторение пустых слов. Нет, сам Богом, используя слова проповеди, предлагает нам то, что в этих словах утверждается. Потому и Слово Божье остаётся подлинным Словом Божьим, даже если неверующие и неблагочестивые люди слышат только слова, а не то, что за ними стоит, не принимая их истинной верой. Точно так же и Таинства, которые по Слову Божьему состоят из знака и знаменуемого, остаются истинными и незамутнёнными Таинствами, обозначая не только сами священные знаки, но и то, что Бог предлагает, то есть само знаменуемое, даже если неверующие и не принимают последнее. И не Бог, предлагающий им знаменуемое, виновен в этом, но сами люди, которые принимают его без веры и противозаконно. Однако их «неверность» не уничтожает «верность Божью» (Рим. 3:3).

 

Цель, для которой были установлены Таинства. Поскольку в самом начале нашего исследования при объяснении сущности Таинств мы уже коснулись вопроса о цели, для которой они были установлены, было бы слишком утомительно повторять уже сказанное. Поэтому сейчас мы по порядку перейдём к изучению новозаветных Таинств в отдельности.

[23] Конфирмация вместе с подготовительным катехизационным наставлением в вере в качестве добавления к Крещению спустя некоторое время была введена в практику многих Реформатских Церквей Европы.